Книге о Dota 2 - быть!

Здравствуйте! Меня зовут Наиль, некоторым я более известен под ником Hemmy. Сегодня, совместно с Dota2.ru, мы начинаем новый проект - книга по мотивам любимой всеми нами игры Dota 2. Каждая новая глава будет публиковаться в этой теме, и в сможете следить за продолжением повествования.

Да, книга эта - всего лишь "fanfiction" (любительское творчество), но я стараюсь тщательно прорабатывать каждое свое произведение, пытаясь задавать более высокий уровень. Надеюсь, вам понравится моё творчество, и мы вместе будем наблюдать за приключениями знакомых героев.

Хотелось бы сразу кратко обрисовать концепцию произведения: все герои, предметы, события и другие детали, имеющие косвенное отношение к миру Dota не скопированны мною, а лишь взят за основу. Фактически, я просто взял прообразы персонажей игры, и создал свою вселенную, не имеющую прямого отношения к игре. Поэтому, не стоит заострять внимание на различия в написании некоторых имен, описаний предметов, внешности и т.д. Воспринимайте книгу, "рабочее" название которой "История древних", обычным произведением в жанре "фэнтези", где присутствуют персонажи, очень похожие на их прототипы из игры.

Спасибо за внимание, приятного прочтения.

История Древних.

Глава 1. Зверь из Семилесья.

Лучи заходящего солнца пробивались сквозь дубовую рощу, багровыми пятнами падая на доспехи двух всадников, легкой рысью следовавших по тропе. Странники заметно устали, лица их были понуры, но взгляд выдавал решимость, столь характерную для бывалых воинов. Один из путников, с боевым молотом на поясе, следовал чуть впереди, желая поскорее прибыть в поселение, видневшееся на горизонте. Пришпорив лошадь, он перешел на иноходь, в нетерпении сжав вожжи в руках. На кирасе всадника виднелся герб в виде ветвистого дерева; светлые спутанные волосы слиплись от пота, а голубые глаза застыли, замерев на очертившихся вдалеке силуэтах домов. Второй всадник, не носивший доспехи, с густыми черными волосами и ровной щетиной, встряхнул головой, словно отгоняя сон, и поравнялся со спутником.

- Москиты тебя покусали, что ли, черт возьми? Куда ты гонишь, Эрик?

- Долгий путь вымотал меня, Морен. Семилесье уже близко. Там нас ждёт ночлег и сытный ужин – хороший повод поторопиться.

- А как же загадочные звери, терроризирующие поселения? Не намерен ли ты отужинать вместе с ними?

- Твоё чувство юмора притупилось от долгой дороги. Звери никуда не денутся, а отдых мне нужен, как никогда.

- Видимо, девицы и брага отняли у тебя все силы еще в Трилафии. А это - уважительная причина устать для благородного воина.

- Не смей разговаривать в таком тоне со своим капитаном, сержант!

Темноволосый вскинул руки вверх в знак подчинения.

- Простите, простой солдат не будет беспокоить капитана Блондина своими низкосортными речами.

Эрик лишь улыбнулся в ответ.

Вдоль тропы показались первые дома, покосившиеся от времени и разрухи. Соломенные крыши были испещрены дырами, а наклонившиеся к земле стены норовили окончательно упасть. Эрик и Морен обменялись настороженными взглядами, озираясь в поисках людей. Доехав до небольшой площади с утоптанной землей и следами от колес телег, путники слезли с лошадей и направились в сторону людей, гурьбой скопившихся у кузницы на другой стороне площади. Деревенские бурно обсуждали что-то и не заметили приблизившихся солдат.

- Приветствую вас, жители Семилесья. Меня зовут Эрик, я капитан Трилафийской гвардии. Со мной также сержант Морен. Мы прибыли к вам с целью выяснений обстоятельств, связанных с беспокоящими вас зверьми.

Поселенцы вмиг замолчали, вперив взгляды в капитана. Мужчины и старики были небриты, одеты в лохмотья, а немногочисленные женщины спрятались за спины мужей. Один из самых громогласных жителей, чей голос был слышан еще при подъезде к деревне, вышел из толпы, выпятив грудь вперёд.

- Я здесь староста. Главный, значит. На что пришли сюда, незнакомцы? Мы уплатили все подати, живём скромно, зверей не разводим, следуйте своей дорогой, не мешайте простому люду.

Эрик чуть заметно кивнул, рукой отстраняя шагнувшего навстречу старосте Морена.

- Пришёл я сюда по делу, связанным со зверьём, беспокоящим местное население. К нам приходили послания из Семилесья, где рассказывали о странных явлениях, деятельности существ неизвестных и невиданных прежде, и мы прибыли по приказанию великого Эзалора, самодержавного правителя Трилафии, дабы избавить вас от влияния нечистой силы.

Жители деревни, коих собралось многим больше, удивленно переглядывались и обсуждали что-то неразборчиво, активно жестикулируя и указывая на воинов. Спустя долгое время, вперёд вышел староста, волевым жестом приказавший остальным замолчать.

- Вы, верно, ошиблись, воины. Мы знать не знаем о чудищах всяческих – не видали никого страшнее коз и коров, да Хорны, дочки Малии, что с дома на окраины, уж больно уродлива девка-то!

Староста рассмеялся, держа выпуклый живот обеими руками и оглядываясь на остальной люд, весело вторивший заразительному смеху. Лишь одна из низкорослых женщин, державшая за руку девочку в капюшоне, сохраняла угрюмое спокойствие.

- И еще, капитан, - отирая глаза, староста добавил полушепотом – никто из нас не мог вам написать, уж извольте, грамоте не научены. Нам - скотину прокормить, да пшеницу взрастить, нет более забот!

Глядя в воспаленные от пьянства глаза старосты, Эрик понимал, что он вряд ли способен так убедительно врать, да и повода для обмана не видел. Приказав расседлать лошадей, капитан справился о ночлеге, на что получил ответ, что спать им придётя вместе с лошадьми, в конюшне, так как других свободных мест в поселении не было. «Мы постелим самое лучшее, почти свежее сено с зимних запасов, милорд, специально для вас и вашего подчиненного!» - от сладковатого, приторного тона старосты Эрика тошнило, но он не проявил эмоции, в отличие от Морена, подзатыльником отогнавшего мужчину с пути.

Уставший и разочарованный, Эрик неспешно следовал к конюшне, заодно осматривая местность – разруха единолично правила этой частью Семилесья: сгнившие заборы, худые, облезлые псы, доживавшие свой короткий век в цепях; грязные, неухоженные люди, все как один сгорбившиеся и согбенные, словно умершие при жизни, бесцельно слонялись после рабочего дня. Эрик пытался разглядеть радость или хотя бы малую искру надежды во взглядах жителей, но везде его ждали лишь серый, прозрачный холод и страх, сочившиеся из глаз, как из откупоренной бутылки.

Конюшня оказалась просторной, освещенной лишь одной масляной лампой и с большим окном под самым потолком, откуда полная белёсая луна смотрела, казалось, прямо в глаза Эрика, лежавшего на тонком слое сена. Морен беззаботно храпел неподалёку, но сон никак не хотел приходить к капитану Трилафийской гвардии.

Мысль о бессмысленности существования, которое вели местные жители, угнетала его и омрачала сознание. Он был еще молод, хотя и успел добиться многого; проведя всю жизнь в лоске боевой славы, без особых усилий добиваясь поставленных целей, он и не подозревал, что можно жить по-другому, что многие, если не большинство, всю жизнь проводят в надежде поскорее отжить свой срок и передать горестную, лишенную недежды эстафету, следующему поколению. Мысль о том, что каждая жизнь, которую он отобрал - приносила счастье и радость другим людям, дарила им надежду на защищенность и достойное существование, таяла, как горячий воск. Но как защитить людей? Как дать им смысл и надежду? Неужели, всё это надо сначала отобрать?

- Здравствуй, Эрик. Вижу, тебе не спится.

Загородив лунное пятно в окне, перед взором капитана предстала размытая фигура в капюшоне. Эрик не мог поверить, что обладательница такого тонкого, совсем юного голоса, будет так ловко карабкаться вниз по стене конюшни. Оказавшись напротив капитана, девушка сняла капюшон и посмотрела на него, поставляя лицо струящемуся серебристому свету - совсем молодая, не больше пятнадцати лет девушка, ослепляла красотой: гигантские, светло-бирюзовые глаза приковывали к себе; тонкий, чуть вздёрнутй нос придавал горделивый вид, а плотно сжатые губы будто хранили тайну. Волосы нитями паутины взмывали в воздух от малейшего порыва ветра и блестели бледным огнем в свете луны.

- Кто ты такая? Что тебя сюда привело?

Мысли шумным роем зашевелились в голове капитана – девушка ни чуть не была похожа на типичного житела деревни, и даже в городе не осталась бы незамеченной прохожими. Что может делать столь утонченное создание в грязной, пропахшей навозом и затхлым сеном, конюшне? И взгляд её, словно выточен изо льда – пронизывающий, острый, готовый овеять приятной прохладой, или заморозить на веки в один момент; никакой пустоты, лишь чистое стремление.

- Я Хорна, дочь Малии. Так меня называют здесь.

- Хорна? Но ты же не...ты...

- Не уродливая? Не страшная? Не похожа на пугало?

- Я не это хотел сказать...

- Не беспокойся. Я привыкла, что меня так называют. Видишь ли, в этой тюрьме так относятся ко всем, кто имеет хоть что-то за душой.

- И что есть у тебя?

- Личность.

- Не мала ли ты для таких смелых заявлений?

- Не достаточно ли тебе слов старосты, чтобы понять, что я их пугаю? Я урод, прокаженная. Знаешь, почему? Потому что моё место не здесь. Все эти годы я была заперта и только ждала возможности, чтобы убежать, раз и навсегда. Это я писала письма в Трилафию, в надежде, что когда-нибудь сюда приедут воины и заберут меня как можно дальше от Семилесья.

- Так это ты, наглая девчонка, писала о несуществующих чудовищах и зверях, лишь для того, чтобы тебя в безопасности и покое отвезли в Трилафию? После этого ты уверена, что чем-то отличаешься от остального сброда, собравшегося в этих землях?

- Отличаюсь, капитан. Во-первых – я никогда не вру. Исчадия ада действительно терзают эти земли. Но двадцатью милями восточнее, в небольшом городке Ансель.

- И это известно всем?

-Да. Они молчат, потому что их суеверные жалкие душенки боятся накликать беду и на эти земли, рассказав о происходящем по соседству. Они напуганы, как мыши.

- Зачем же ты рассказываешь мне об этом?

- Чтобы ты понял, что я – не они. Я видела, как ты смотрел на этих людей – столько жалости и презрения во взгляде я еще никогда не замечала.

- И ты хочешь, чтоб я забрал тебя в Трилафию?

- Да. Кому еще, если не легендарному Эрику Йенссену, известному врагам под грозным прозвищем Паладин, спасти прекрасную девушку из лап безысходности?

- Что ты планируешь делать в столице?

- Сначала обоснуюсь, заявлю о себе. Познакомлюсь с Эзалором. Понравлюсь ему, и он возьмет меня служить у него во дворце. Позже, когда я повзрослею, стану еще более красивой, чем сейчас, ты влюбишься в меня и мы поженимся. Я буду рожать тебе детей, и дожидаться из военных походов, откуда ты будешь возвращаться в мои обьятия, овеянный славой и почетом, а я буду счастлива от одной лишь мысли о близости с тобой.

Ком в горле не давал Эрику произнести и слова; решив, что сказанное ему лишь послышалось, он резко сменил тему.

- Ты сказала, что тебя лишь называют Хорной, какое же твое настоящее имя?

- Настоящим можно назвать лишь то имя, которое выбирают для себя сами. После того, как меня еще во младенчестве подобрали здесь, в Семилесье, каждый прожитый день не принадлежал мне. Теперь жизнь потечёт тем руслом, которое выберу я. И звать меня будут Мэйдан, в честь богини холода, из Скуржской мифологии.

Эрик улыбнулся, хотя и старался подавить смех. Проведя рукой по пряди волос девушки, он быстро отвернулся на другой бок, и, зевая, пробормотал: «Завтра рано вставать, иди-ка в постель, и не мешай мне спать.»

- И завтра мы поедем в Трилафию? - надежда в голосе девушки разгорелась, словно пламя на ветру.

- Завтра я и мой подчиненнй едем в Ансель. Охота на исчадие ада объявляется открытой....