Молодая Данмерка, начинающая алхимичка, уплыла из Морровинда в Сиродил, потому что на родине росло недовольство Храмом с его неверной трактовкой исконных верований. Она обосновалась в Чейдинхеле, где варила чачу в данмерском трактире и, как полагается, недолюбливала ящериц. Потом от ее чачи прямо за столом скончался посетитель, и ее талантами заинтересовалось Темное Братство. Так как она хрупкая и навыков защиты у нее не было, она аккуратно работала луком, ядами и отравленными яблочками и потихоньку продвигалась в гильдии.
Но казус с Лусьеном Лашансом серьезно пошатнул неокрепшую психику, она прокляла весь этот цирк с чьей-то матерью. Порезала в клочья робу Черной Руки, все свободное время посвящала совершенствованию алхимии, и очень кстати, ведь с местными верованиями у нее тоже не сложилось, поэтому зелья исцеления и восстановления приходилось варить самой. Людей она сторонилась, и только с некоторыми могла иногда общаться, в основном со своими сородичами, особенно в Скинграде с алхимичкой-некрофилкой и старым альтмером-алкоголиком.
Дремучая заскорузлость имперской религии и воспоминания о велотийских родовых гробницах, наполненных едва заметным чадом масляных ламп да тенями от урн с прахом, открыли ей новый смысл жизни - обустроить собственное данмерское святилище, с горсткой костяной пыли и черепами, чтобы, положив в подношение цветок найтшейда, думать о том, что былые преступления не обидят Предков. Совершая паломничества к даэдрическим святилищам, она ненадолго обретала покой. Но даже снисхождение древних даэдр не могло заставить ее выполнить приказы, если они касались убийства невиновных.
Среди затихающего шума казарм порой можно услышать рассказы имперских лесников, нашедших то тут то там трупы бандитов в полном нетронутом обмундировании. Пилигримы рассказывали о лагере некромантов, найденных умершими от удушья. Возможно это та самая данмерка отправилась исследовать места, где растут редкие травы, или на поиски совершенных алхимических приборов, кто знает.