Flow: «Врачи увидели опухоль. Это рак»

Бывший игрок FlyToMoon и Vega Squadron Александр 'Flow' Сазонов написал открытое письмо, в котором рассказал о болезни редким видом рака. Оффлейнер также поведал о начале своей карьеры и увлечении спортом в детстве.

[Публикуется с сохранением пунктуации и орфографии источника]

Об увлечении спортом в детстве

Все мое детство прошло со спортом. Мой отец профессионально занимался хоккеем в молодежке СКА. И как это бывает, он захотел, чтобы и его сыновья пошли по его стопам. Мы с братом занимались хоккеем с пяти лет. Так прошло около 10 лет – по две тренировки в день, на первом месте спорт, а только потом учеба.

Но так получилось, что ты живешь в России. Я повздорил с парнем, отец которого был депутатом. Мы подрались, я ему сломал нос – и меня выгнали. Пришел на тренировку, а мне сказали: «Ты здесь больше играть не будешь. И мы сделаем так, что ты больше нигде в Москве играть не сможешь». Довольно простая история.

Мне это далось тяжело. В 15-16 лет-то. Я потратил на это столько времени! Пришел в себя только через полгода и попробовал вернуться в хоккей, но не особо получилось.

О начале карьеры в Доте

Параллельно я начал играть в Доту. Сначала, как и все — в свое удовольствие, без планов на карьеру. Пытался подрабатывать официантом, пока основное время не заняла Дота. Все остальное произошло почти случайно: ты играешь, тебя кто-то зовет, с друзьями вы начинаете собирать команды, участвовать в турнирах и, может быть, что-то выигрывать. У нас получалось.

В 2014 получил первую зарплату в тысячу долларов. Пока ты еще ничего крупного не выиграл, сложно считать это началом карьеры. Но Дотой я уже мог обеспечивать себя и попал в свою первую большую профессиональную команду –  Double Dimension.

О проблемах со здоровьем

Дальше все произошло невероятно рандомно. Сначала просто ухудшилось самочувствие: появились слабость, плохой сон, одышка. Все эти симптомы поначалу ты списываешь на какие-то левые факторы. Может, это недосып или ты приболел.

В один день мне стало очень плохо, закружилась голова и поднялась очень высокая температура. Мне вызвали скорую, и уже в больнице посоветовали сделать рентген грудной клетки. Там врачи увидели опухоль. Сначала считали, что она доброкачественная – края были ровные. Но после анализов оказалось, что нет. Это рак.

Знаете, что самое сложное в этой ситуации? Вот ты узнаешь об этом, понимаешь, что уже ничего не изменить. Пытаешься себя настроить, что впереди тебя ждет много трудностей, тебе банально физически плохо. А тебе еще предстоит объяснить все это самым близким людям.

Помню, как мне позвонила мама. Я сообщил ей о болезни, а она ответила: «Да такого быть не может! Ты же спортом занимался! Это ошибка врачей. Найди нормального доктора!» А ты-то понимаешь, что уже все. У тебя на руках есть снимки, результаты анализов. Ты уже смирился с этой мыслью, а тебе нужно стоять и убеждать маму в том, что это правда. Это куда тяжелее.

О начале реабилитаци

У меня не было паники. Конечно, сначала был шок, но не более того. Все уже случилось, ничего не изменить. Все зависит только от моего настроя. Даже врачи говорили, что успех операции и лечения зависит от меня – от эмоций, настроения, состояния. Они же говорят это не просто так, они же что-то об этом знают. Мне было не до страха.

Меня ждали 6 химиотерапий. Одна химиотерапия – неделя в больнице, где тебе делают процедуры, каждый день вливают по 8 литров химии, ставят капельницы. А потом ты три недели лежишь дома и дико отходишь. Честно говоря, я даже не знаю, с чем это сравнить. Зубная боль на фоне этого просто отдыхает. Это намного хуже.

Когда первый раз столкнулся с этой болью, не знал, что делать. Я раньше разве что таблетки от головы пил, а тут боль невыносимая. После первой химии я писал и звонил врачу, а тот не отвечал. У него выходной был, ему не до этого. Только потом мне объяснили, что нужно делать. Я научился ставить себе обезболивающие. Но все равно я за эти три месяца химиотерапии, кажется, помню только боль.

Об успешном лечении

Я прошел три химиотерапии. Мне было очень плохо. У меня пропал голос, 24 на 7 – безумные боли. Я не мог спать. Я в прямом смысле спал сидя, часа по два в день. Опухоль в средостении, 3 килограмма весом и 20 сантиметров в диаметре – ты в буквальном смысле задыхаешься, если спишь на спине или животе. Физически невозможно лежать долго. Приходилось спать сидя и под кучей обезболивающих.

Мне тогда писал человек с таким же диагнозом. Я запомнил ее слова: шанс, что в человека попадет метеорит, больше, чем шанс заболеть этой штукой. Она невероятно редкая. И никто не знал, как это лечить, что делать. В мире прошло всего 10 удачных операций. Большинство врачей, увидев мои анализы и снимки, не брались даже лечить. И так как случай очень редкий, то сделать операцию мог только один хирург. Единственный, кто согласился на это.

Операция непростая. Буквально разрезают и раскрывают грудную клетку, чтобы вырезать опухоль. Мне врач объяснял процедуру и даже нарисовал, как именно это происходит. Не думаю, что он рассказывает это всем. Наверное, видел, что я нормально все это воспринимаю и у меня нет никакого страха. Кажется, я даже до сих пор сохранил этот рисунок. На память.

После курса химии в Питере мне три раза переносили операцию с перерывами в месяц или пару недель. Первый раз – из-за моего состояния, у меня упал гемоглобин. Во второй раз оказалось, что в больнице нет необходимого оборудования, а чтобы перевезти меня в другую клинику, нужно еще раз пройти весь курс обследований и анализов. Из-за этого процесс затянулся.

В третий раз мне перенесли операцию буквально за час до ее начала. Раньше я не переживал, но после этого случая стало не по себе. Ты уже морально ко всему готов, а тебе говорят: «Извини, но мы перенесем все еще на две-три недели». И тебя ждет еще почти месяц болезни.

Операция длилась часов 6. Это даже быстро. Предполагали, что понадобится больше времени. Когда отошел от анестезии, проснулся ночью с трубкой во рту и просто хлопал глазами, пытаясь понять, что произошло. На следующий день уже по чуть-чуть начал ходить, а через полторы недели меня выписали в простую палату. Наверное, обычно люди восстанавливаются намного дольше, но у меня все прошло очень быстро.

Итоги истории

Сейчас я снова могу играть по 10-12 игр в день. Я также продолжаю жить игрой, тренироваться и уделять Доте все свое время. И не собираюсь сдаваться. Я поиграл в  FTM, но у нас не сложилось. По фану играл открытые квалификации в американском регионе, но это было несерьезно и мешал пинг. Меня зовут в какие-то команды, но это не то, чего бы я хотел. Сейчас я просто жду. Но не собираюсь отказываться от мечты.

Болезнь научила меня многому. За это время понимаешь, насколько важны приятные мелочи. Сейчас, в повседневной жизни, этого не ощущаешь. Но когда я болел, моей мечтой было просто походить по улице, пробежаться, а я не мог себе это позволить. Очень важно осознать: насколько круто просто жить.

Так что не стоит переживать из-за всякой ерунды, вроде неудач или поражений, тем более в Доте. Это можно исправить. Это то, на что ты можешь повлиять. Мне люди писали: «А ты не думал когда-нибудь сдаться? Не думал умереть?». Наверное, у них проблемы в жизни, они не хотели жить и ждали от меня какого-то совета. И таким людям мне хочется сказать, что любая проблема решается. Сложности в семье, с деньгами, работой, учебой или игрой – это все полная ерунда. Серьезны только проблемы со здоровьем. Ты никак не можешь на это повлиять.

Страшнее всего, что я сам об этом постепенно забуду. Что вернусь к прежнему себе. Наверное, так бывает: ты меняешься, ты перестаешь это ценить, возвращаешься к комфортному состоянию – и все. Вот этого я боюсь.