Ну детство понятие растяжимое.
Интерес к книжкам начался с «Приключений Гулливера», которые мне начала читать бабушка в дошкольном возрасте, зацепила меня и этим мотивировала научиться читать. Она была по образованию филологом и более 30 лет проработала в школе учителем начальных классов и преподавателем русского языка и литературы. Медленно, по слогам, но дочитывал Гулливера я уже сам.
Лет в 10-11 я взахлеб читал вообще все что находил Жюля Верна и «Монте-Кристо» Дюма. А вот «Мушкетеры» как-то не зашли.
До слез смеялся над рассказами Зощенко. И впервые столкнулся с таким полу-черным юморком, когда Зощенко писал о том, как, мол, расцвела Москва, сколько домов понастроили и жить стало много просторнее. «А если, - продолжал, - разрешат аборты, так вообще каждый скоро будет иметь по собственной квартире!» Я тогда эту строчку несколько раз перечитывал с такой же глупой улыбкой с какой во дворе совершенствовал свои познания в нецензурной лексике, слушая старших ребят.
Лет с 12 до 15 два раза прочитал и много раз пробегал любимые кусочки романа «Петр I» А. Толстого. Это исторический роман, отлично проработанный, и его можно вполне с интересом прочитать в любом возрасте.
А параллельно с этим на волне лютого хайпа вокруг Гарри Поттера в моду вошло всякое фэнтези и мне очень понравилась серия «Киндрэт. Кровные братья» - несколько книжек для подростков про вампиров, тайно живущих в наше время. Без всяких соплей как Сумерки. Основная идея книги - междоусобная грызня вампирских семей за власть.
Ну и примерно в этом же возрасте, где-то в 14, на фоне первых уже не совсем прямо детских романтических переживаний очень сильно меня зацепил рассказ Фицджеральда «Самое разумное».
Вот самые яркие воспоминания связаны именно с этими книжками.